Итак, мы подошли к нашей последней лекции, из которой станет ясно зачем надо было столько «мучить» вас изложением предыдущих девятнадцати лекций. Я хотел бы повторить, что мы действительно размышляем о сегодняшнем дне, только лишь о сегодняшнем и нам надо, в конце концов прояснить, что означает то, о чем говорят с утра до вечера—о национальной стратегии. Когда мы рассуждаем о всех наших проблемах, везде говорят, что наши проблемы не решаются, потому что у нас нет стратегии, нет идеологии, нет того, этого и так уже десятилетия, возможно и столетия, или то, что мы не могли создать государство, поскольку у нас не было стратегии. Но что это в сущности такое, чего у нас не было? Мы попытаемся понять, что это такое. Но до этого я коротко поговорю о макроэволюции, потому что то, о чем вы узнали в прошлый раз относительно темы скоростей, не единственное, что связано с макро и микро эволюцией, есть ещё одна, более мощная сфера, о которой надо вкратце поговорить. В конце концов, что означает макроэволюция? Это тот непрерывно, во все периоды времени имеющийся результат, который появляется вследствие столкновений (Это результат непрерывного развития, вследствие которого возникают столкновения) —от столкновений любых социополитических, социокультурных субъектов. Почему я говорю и о социополитических, и о социокультурных субъектах, потому что необязательно, чтобы субъект был государственно-организованным. Этот эволюционный процесс, эти столкновения и отношения носят более глубинный характер, как говорится, начиная с проявлений внутри субъекта до скажем, доминирующего государства. В этом процессе человеческая цивилизация постоянно развивалась, однако это не означает, что отдельные субъекты также находились в этом процессе развития—это было за счет друг друга, какие-то субъекты, культуры исчезали, но развитие шло постоянно. Это очень существенно для понимания того, как те или иные субъекты в действительности выживали в этой эволюции. Я приведу для этого один из лучших примеров этого явления—христианская эпоха, в частности период появления христианства и установления цивилизации. Эта эпоха ясно показала, что происходит с огромным количеством, миллионами людей. Смотрите, когда христианство развилось, Римская империя существовала в восточной части—в Палестине. Империя была могущественной и распространяла своё мощное влияние на весь мир своими четкими стандартами, культурой, политической культурой, но где-то родилась сначала только лишь идея, а потом начала распространяться, заразив таким образом этой идеей всю империю и столицу. Видите, что происходит—меняется культура, мышление. Это мышление привело к тому, что уже начала меняться политическая культура—столица была перенесена на восток, Константинополь. Было сформировано совершенно другое христианское государство, а Рим остался вне центра. И что началось тогда? Начался процесс вырождения—появились другие европейские народы и т.д., это всё известные вещи, не так ли? Но то, что происходило на восточной стороне, тоже довольно интересно. Новообразовавшийся христианский центр естественно доминировал над всеми христианскими государствами. В то время такими государствами были Египет, Сирия, Армения, Иран, где было распространено несторианство. Однако, что произошло на этом пространстве—эти народы не приняли главенство нового христианского центра, а Константинополь ответил, что он являются центром христианства и чтобы все явились в Халкидон, все мы знаем эту историю, знаем и то, что никто не явился. Императоры заявили, что вы еретики, а мы являемся истинными христианами. И что случилось тогда?  Случилось вырождение древнего христианского мира, появился ислам с 630 года, видите? Откуда он появился? Ведь ислам возник не из воздуха—это дегенерация привела к другой религии. Почему на той же территории—между Сирией и Египтом, находятся Мекка, Медина? Рождается новый религиозный центр, который потом станет политическим центром. Вначале он был вообще политическим и уже потом стал религией, получив какой-то язык—арабский, который до этого не существовал. И что его последователи сделали—они объявили джихад. Что такое джихад? Это священная война, которая должна была уничтожить этот новый христианский центр. В седьмом веке были две такие попытки, но ничего не получилось, тем не менее создалась новая культура и новый центр в Дамаске, а затем в Багдаде, то есть то, что называют халифатом. Рим начал разрушать Константинополь, в итоге, эта территория была исламизирована. Ви дите, как действует макроэволюция—как формируются государства, народы, да народы—формируются совершенно новые народы, новые языки?

Я привел этот пример для того, чтобы мы вернулись в сегодняшний мир и увидели, что тоже самое происходит и сейчас. Кем являются сегодняшние субъекты? Мы уже подробно говорили об этом—это, начиная с восемнадцатого века, нации-государства. Конечно существуют народы, которые в политическом смысле не организованы, не имеют государственности, тем не менее все находятся в этом общем процессе. В наши дни мы четко и ясно ощущаем, что некоторые вещи меняются—меняются границы, государства получают разные статусы, на Среднем Востоке уже просматривается возврат к пересмотру результатов Первой мировой войны. Те государства, которые были искусственно созданы в начале двадцатого века, та же Сирия, Ирак разлагаются. Непонятно почему эти доминирующие культуры, государства вторглись в эти территории—всё разваливается.

Есть интересные исследования, которые показывают, что начался новый слой отношений—это отношения мегаполисов. То есть не государства создают отношения, а, когда смотришь на интенсивность финансовых потоков и т.д., то видишь, что мегаполисы работают друг с другом, игнорируя остальной мир и свои страны. В основном экономические и финансовые отношения формируются между этими мегаполисами, и наоборот, в некоторых местах абсолютно мелкие, малые субъекты, в которых может быть меньше миллиона человек, вдруг получают колоссальную роль в отношениях этих мегаполисов. Эти малые субъекты создают услуги нового качества, которые вызывают непосредственный интерес у мегаполисов и начинают обслуживать их могущественные интересы и своим богатством начинают равняться с этими мегаполисами. Такого в мире ещё не было. Это те моменты, которые люди только-только начинают понимать. Но как проявить себя в этом? Кем являются социокультурные субъекты? Понять это уже очень и очень сложно, потому что в правовом смысле мы видим одну картину, но в конкретной реальности этих субъектов кажется не видно. Поэтому постоянно задаются вопросом—кто могущественней, государства или скажем, международные корпорации. Не знают, так как этому нет начала и конца. Я приведу два примера, чтобы показать, как себя ведут в этой действительно очень сложной и беспрецедентной макроэволюции, например, разные малые субъекты. Один, наверно самый интересный, это Дубай—один из новых, арабских городов двадцать первого века. Это интересный феномен, который интересует людей всё больше и больше—как так случилось, что можно было в такой короткий промежуток времени—за сорок, пятьдесят лет, а на самом деле за тридцать, создать город в пустыне, который уже сейчас берет на себя функцию обслуживания всей планеты. Люди уже едут туда. Многие говорят, мол, там есть нефть, но нефть есть везде—в Ливии она тоже есть, а в Дубае её не так много. Вообще в Дубае и сейчас нефть составляет 6-7 процентов бюджета. Не в этом дело, а в том, что они заявили, что мы сможем здесь жить, если эта пустыня будет интересна людям для того, чтобы ехать сюда и вкладывать деньги. Они сказали, что мы поняли, нам дали понять, что на этой территории должны быть вещи, которых нигде на планете больше нет. Сначала нам это говорили в шутку, но мы это приняли всерьез. Кому нужна ваша пустыня? Но если здесь будет то, чего нет нигде в мире, то люди приедут сюда. Они считали, что могут создать государственный строй, в которым любой человек на планете будет иметь такие преимущества, каких он не найдет нигде больше в мире. Они создали в этих пустынях экономическую систему, которую называют государственными услугами. Это специальный бренд, все знают, что означает это по примеру Дубая. Все миллиарды мира начинают перетекать сюда, потому что все знают, что здесь они неприкосновенны, государство не собирает никаких налогов, а говорит, платите за мою услугу. Это было то, что называют национальной стратегией, видите—создадим там, где ничего нет, так, чтобы энергия всего мира притягивалась сюда. Почти тот же подход был в своё время в Сингапуре. В шестидесятых годах, когда он был брошенной Британией страной—Британия оттуда ушла, воды нет, маленькая территория, порт в тяжелом состоянии, ничего нет, ни общества, ничего. И пришел один человек и поставил те же вопросы, заявив, что мы должны здесь построить такой строй, чтобы мир приехал сюда и мы смогли жить. Мы сможем это сделать. Очень интересно в чем заключалась его стратегия. Многое написаны об этом, но он конкретно обратился к народу сказав, что если мы хотим здесь жить, то давайте учиться мыслить и не воровать. От нас требуется две вещи, ничего больше не нужно, мы найдем способы. То есть эти люди постоянно говорят о каком-то строе, который более качественный, чем у остальных в окружающем мире. Вообще говоря, в истории человечества под стратегией того или иного субъекта понимают то, как он решает свои внутренние проблемы. Если он в состоянии решить свои проблемы так, чтобы вызывать интерес во внешней среде, то он состоялся. Это является универсальной моделью стратегии—её альфой и омегой. Это никогда не менялось. Если у тебя строй качественно выше, чем у твоего окружения, то энергия перетекает к тебе. Видите какая простая вещь, но как мало народов её понимают. Не зря я говорил, что они получают могущество, ведь эти два примера, которые я привел, показательны—у них маленькая территория, где живет меньше миллиона человек, нет больше никаких природных ресурсов, тем не менее они равняются с этими мегаполисами. Потому что они предложили услуги, которые люди не могут получить больше нигде на планете. Вот это существенно. Это было и в древние времена, но в двадцать первом веке это явление тем более имеет большое значение. И наоборот, смотрите что произошло с теми государствами, которые не в состоянии это сделать, несмотря на то, что у них есть больше ресурсов. Не зря я привел пример Ливии, других арабских стран. Всё по той же причине, что они не поняли этих элементарных вещей. Напротив, лидер той или иной страны из этой территории придерживался экспансивной стратегии, тот же президент Ливии, который уже решил, что сам назначит президента Франции. Видите, что они начали делать? Эти лидеры присвоили деньги и считали, что им по силам совершить экспансию. Это происходит потому, что у тебя действительно есть возможности, огромные возможности, но ты не понимаешь, что означает стратегия. А ведь они соседи, видите, как, одни поняли, а другие—нет. В основном, такие вещи случаются на малых территориях, так как в таких обществах очень развито именно этническое сознание. Существует такое понятие, о которым мы уже говорили, что мир против нас, тогда как может мир приехать сюда, вложить деньги. Если они приехали сюда, значит это очень плохо—они хотят нас уничтожить. Сколько таких теорий в Армении относительно того, что весь мир хочет нас уничтожить. Сорос хочет нас уничтожить. Почему? Потому что привез деньги и только, и тот, и другой. Видите, как интересно. Но что происходит, если люди так думают? Две вещи: первая это разложение, которое мы наблюдаем к примеру, в Болгарии, Молдове—люди просто покидают эти территории, идет тотальное, физическое разложение сообществ, например, как сейчас в Украине. Видите, как она рушится? Потому что нет стратегии. И вторая, уже подверженность экспансии—ты подчиняешься, становишься частью стратегии другого, чтобы как-то себя сохранить.  

Итак, что нам делать сейчас в Армении? Помню, когда мы пытались поставить эти вопросы на обсуждение, то говорили, что надо обязательно попытаться понять их в такой плоскости, которая, в конце концов, позволит нам собраться и начать думать какова наша стратегия, в каком мы состоянии. Большинство говорит, что страна на грани бездны, это конец, не так ли? В эти дни каждый день говорят, что это конец страны, это наша кончина. Другие говорят, что мы колония—есть Россия, а это колония России. Это так или нет? Ответ на эти вопросы можно дать только тогда, когда мы сядем и подумаем—имеем ли мы вообще представление о сказанной мной альфе и омеге и конкретно как мы это себе представляем на территории Армении. В этом наша задача, о чем мы никогда не говорили, потому что не знали этой простой истины. Это так просто, что даже понять это трудно. Поэтому мы должны были получить столько знаний, чтобы понять всё это и то, что от этого зависит наша жизнь. Вот в чем вопрос—ничего больше.  

Я считаю, что эта серия была интересна для вас всех и заставляет задуматься. Я получил много отзывов и это очень интересно, что люди действительно пытаются серьезно относится к этим вопросам и думаю у нас ещё будут поводы продолжить эти беседы. А сейчас я хотел бы поблагодарить вас за ваше терпение.