Сегодня я намерен ознакомить вас с моими представлениями относительно тех проблем, которые возникают у ясно осознающего свою этническую принадлежность народа, когда тот пытается формировать государство. В особенности в течении нашего столетия, новые этносы пытаются создать государства и естественно, что они вынуждены или не имеют другого пути, кроме как создать правовое государство. Это является актуальной проблемой. То есть, если люди осознают себя как одну этническую общность—хорошо знают свою историю, очень любят свой язык и строят государство, при этом не имея никакого опыта, то оно строится на опыте других, прогрессивных стран, следовательно, на основе совершенно других идей. Был Советский Союз, о которым мы говорили в прошлый раз и показали сущность этого тоталитарного государства. Сейчас есть разное отношение к нему: у многих оно отрицательное, а у многих одобрительное, смотря кто как его воспринимал, в нем жил. Но не это существенно. Всем была знакома только эта форма: новые поколения Восточной Европы видели эту форму, не говоря уже о тех народах, которые непосредственно жили в этом большем государстве.  

Итак, если есть осознание того, что надо формировать государство, то что должны делать члены этого этнического сообщества? Существуют теории, конечно не научные, что этнос, как объединение людей, является чем-то генетическим. Чем-то, что дано от Бога или, если не верят в Бога, то созданным природой. Люди говорят, это, то есть в генах… и достаточно трудно оспаривать это, сказать, как это взаимосвязано. Однако, если отнестись к этому серьезно и невзирая на то согласны мы с этим или нет, мы должны понять, что этнические сообщества являются культурными сообществами. И если они таковыми являются, то нам надо попытаться понять, как они образовываются? Ведь в разных странах они, не имея государства, живут общинами. Что позволяет им сохранить свою идентичность? К примеру, у евреев, один с голубыми глазами, со скандинавской внешностью, один совершенно как чернокожий, а другой похож на семита, не так ли? Но все они считают себя евреями и живут в этой стране. По каким критериям они подходят к этому? Мы знаем многих армян, которые не владеют армянским, но говорят, что они армяне. Иногда смотришь внешне есть что-то монголоидное в типаже, но говорит, нет, я армянин. Иначе говоря, что заставляет людей иметь эту первоначальную, объединяющую идею. Первоначальную, понимаете? Здесь надо четко сказать—историческая память людей. Неважно где этот человек живет, если он имеет историческую память относительно каких-то исторических событий. Это очень важно. Это сакральная, влекущая память о каких-то событиях объединяет людей. А язык—придут, соберутся, выучат, обеспечат общежитие. Видите какая глубинная идея. Выходит, что это историческая абстракция, она до такой степени может быть абстрактна, что не поймешь. Если пойдешь, поговоришь, скажем, с чеченским народом или с каким-то другим народом, то увидишь, что их объединили вещи, смысл которых они сами не понимают. Вот это интересно, что люди объединяются вокруг субъективных, абстрактных святостей, которые они помнят. И не важно есть ли у них государство или нет, можешь уничтожить или сломить их. У них есть одно имя, это имя могут дать себе они сами, мы сказали, что мы армяне, другие назвали нас армены и т.д. Это не имеет значения. Так создается сообщество, которое регулирует отношения между собой. Как именно оно это делает? Взятые из истории святости образуют систему ценностей, а это система, в свою очередь, устанавливает свои нормы общежития. Эти нормы, уже как традиция, передаются от поколения к поколению и функционируют как закрытые системы.  

Что характеризует это общежитие—нет прав, только обязательства. Когда ребёнок появляется на свет, ему уже говорят, что правильно, а что нет. Ребёнка никто не спрашивает. Получается, что “права человека” как явление существуют только в соотношении с обязанностями. Например, исследуя армянскую и другие общины девятнадцатого века, я увидел, что эти отношения довольно хорошо регулируются. Я часто спрашивал в старинных, хорошо сохранившихся деревнях, как устанавливается их общественный порядок, как они взаимодействуют друг с другом. Они отвечали, что, знаете, мы не очень хорошо понимаем, как, но наши прародители постоянно говорили, мы тоже повторяем, что всё основано на чести и ценности слова человека. Видите, как это интересно. Немного похоже на право и договор, согласитесь, но, конечно, это не договор. Оно передается через традицию—у всех людей есть честь. Невозможно обмануть: в таких   общинах если обманешь раз, то будешь наказан. У более развитых народов различаются основные формы наказания. Скажем, в общинах того времени это было презрение, порицание. Все отворачивались от тебя. Если обманул, то возможно, что из поколения в поколение твой дом был бы осквернен—не будут брать в невесты, никого не дадут тебе в жены. То есть мы видим довольно регулируемые отношения на основе понятий о человеческой чести и веса данного им слова. У других народов было жёстче. К примеру, у чеченцев было очень жестоко: если ты обманул или совершил поступок, выходящий за нормы, то платил за это кровью. Весь твой род уничтожали. У них было так, у других народов по-другому. Но это неважно, главное понять, что существуют нормы, которые даются по традиции и в этом всё четко и ясно. Люди держат это глубоко в своем сознании. Это не так легко стирается из него. Смотрите, даже если вы создали государство или живете в другом государстве, скажем, в Соединенных Штатах или в другом месте, где живет много армян, обязательно в каких-то рамках многое из этого сознания сохранится. Если внезапно создается ситуация, когда члены этнического сообщества не подчиняются этим нормам или теряют их ценность, то опыт и исследования показывают, что в основном происходит криминализация.   

 Скажем, такое сообщество по стечению обстоятельств или по своему желанию пытается создать свое государство. Если это было бы столетия назад, оно должно было быть религиозным, строится вокруг религии, так как мы уже прекрасно знаем, что власть формируется именно таким образом. Получается, что у этого сообщества не получится осуществить это, поскольку в этнической идее не существует идеи построения государственного строя. Видите, как интересно. К примеру, почему армяне приняли религию—чтобы отличаться, иметь собственную литературу и создать государство. Сейчас времена другие, единственный способ—это правовое государство. И если вы, в итоге, приходите к этому выводу и объявляете, что мы ощущаем себя как отдельное государство, скажем так, то вы должны организовать это государство. Существуют ли какие-то знания, механизмы, через которые люди в состоянии формировать это государство? Естественно, что в большинстве своем их нет и понятно, что это очень сложно. Почему? Так как объявлять это одно дело. Помните, когда мы говорили об олигархии, то сказали, что наступает момент, когда никакой идеи не существует в принципе. А ведь можете и в таком состоянии оказаться. Как будете делать выбор? Это очень сложно понять. А я скажу как—на основе авторитаризма. Скажете, что этот парень лучший из нас, это герой, выберем его, дадим ему власть. Только неизвестно как этот парень-герой будет вести себя потом, потому что у него нет никаких обязательств. Он же не представлял вам никакой программы. Второй приходит и говорит, что он ваш спаситель, третий, как в Казахстане—бывший советский чиновник, Назарбаев, находится у власти двадцать лет, а потом провозглашает себя отцом нации. Это называется этнической мифологизацией, когда вдруг создаете всех убеждающий какой-то образ и даете ему систему управления. К чему это приводит? К авторитаризму, о котором мы уже говорили. И сколько это может продолжаться? Либо постоянно, если вы устояли и остались на этой территории, потому что вы не найдете никакой справедливости в этом, либо эти этнические идеи начнут разрушаться, что является болезненным процессом. Так как эти идеи сакральны, являются для вас святостями. Эти идеи построены на святостях вашей памяти. Как можно от них отказаться? Смотрите, что творится в Армении из-за тех или иных конвенций, которые мы не принимаем. Хорошие ли они, плохие, нас не интересует. Могут быть столкновения, все может быть. В любом таком государстве отказ от этнических представлений очень серьезное и сложное дело. Но в них нет потенциала для создания государственного порядка. Всё исходит из этого. Если посмотреть на государства постсоветского пространства, то что мы видим? А увидим следующее: мы имели похожие представления и жили в коммунистическом государстве, в котором эти представления в какой-то степени подавляли, давая им место лишь в бытовой среде и доминировала государственная, коммунистическая идеология. Так или иначе все смирились с этим, было какое-то равенство, порядок, поддерживаемый государством, не так ли? А сейчас всё исчезло. Мы возвращаемся к нашей этнической мифологии. Но если она неубедительна, то мы снова сталкиваемся с проблемами. То есть церковь, она вновь действует, не работала во время предыдущего государства. Ритуалы проводятся, но, мы видим, что они менее убедительны, носят более формальный характер. Нет веры, она утеряна в процессе смены поколений. Что происходит? Происходит криминализация обществ. То, что мы наблюдаем во всех республиках бывшего Советского Союза—криминализация высшего уровня, что в свою очередь приводит к авторитаризму и в результате, к олигархии.

Так в чем заключается проблема? Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что если вы объявили, что хотите создать государство, то должны понимать, что всё начинается с гражданского сознания. В основе лежит именно это. Если мы не приходим к этому, её называют гражданской моралью, не воспринимаем её как ценность, на основе который мы взаимодействуем друг с другом, когда не отказываемся от того, чтобы кроме обязательств, иметь также права, то мы ещё далеки от построения таких государств. Но всё это очень сложно осуществить.

 В закрытых обществах есть вещи, которые действительно имеют большую ценность. Например, в любом сообществе каждый имеет обязательства по отношению к другому. Скажем, если бы десятилетия назад, вы оказались бы в каком-то месте и не навестили бы этого человека, то он был бы глубоко оскорблен. Все обязаны кому-то—всё основано на этом. В открытых обществах эта ценность не воспринимается как таковая. Все ответственны перед законам. Всё о чем они договорились основано на принципе равноправия. Видите, как тяжело пройти этот путь. Ведь люди из поколения в поколение живут так и сейчас тоже. Я тоже, когда бываю в родных краях, мне говорят, что было бы хорошо, если бы я пошел к этому человеку домой, а то он обидится. Очень трудно отказаться от всего этого. Понимаете, как это всё устроено? Этот индивидуализм, который внедрен в правовое сознание, не нравится очень многим. Есть ещё один момент. К примеру, не говорить о плохих вещах присуще закрытым обществам. Нельзя вслух высказаться о плохих вещах. Но правовое государство говорит, что человек имеет право говорить о любом вопросе—это не плохо. Это приводит к соответствующему отношению. В Армении часто говорят, те, эти доносчики, не знаю кто. Вот через этот сложный процесс должно пройти любое этническое сообщество. Надо лишь осознать, что для построения государства вы обязаны думать именно так, а в вашей личной жизни вы вольны вести себя так, как хотите.

Рассматривая конкретно Армению, мы увидим какие у нас были проблемы, когда 1991 году мы, в конце концов, решили создать правовое государство. Поговорим об этом в следующих лекциях.